Лилия Латыпова «Обыкновенное чудо»

Источник: Журнал «Рампа. Культура Башкортостана» - http://rampa-rb.ru/

   Ильдар Абдразаков. Имя, которое уже сейчас приносит мировую славу нашему городу, а когда­нибудь на другом континенте наверняка будут восклицать: «О! Уфа? Это где родился Абдразаков?» Ведь именно так жители Лондона и Парижа в наши дни реагируют на слово «Уфа» — в связи с Рудольфом Нуреевым. Выходит, каким бы неважным ни был наш уровень производства или валовой продукт, выдающиеся артисты принесут нам уважение и симпатию мира. Они — достояние и лицо нации, а по большому счету — её спасение. И в этом смысле вполне логично звание «Народного артиста Республики Башкортостан», которое лауреат премии «Грэмми» и лучший бас мира (титул, присвоенный Абдразакову в Италии нынешним летом) получил на родной земле.

   «Красота спасёт мир» — эта затёртая от частого употребления фраза Достоевского в рождественские дни произносилась с новым конкретным смыслом. Ильдар Абдразаков приехал в Уфу всего на один вечер, чтобы на сцене Башкирского оперного театра дать свой первый в Уфе сольный благотворительный концерт. Он уже давал подобные концерты в США, Италии, Мексике, но в России — впервые. Абдразаков сам обратился в Благотворительный образовательный фонд «Мархамат», когда обнаружил в своем сверхплотном графике мировой оперной звезды один свободный от спектаклей и концертов день — 27 декабря, и Фонд обеспечил всю необходимую для этого подготовку, привлекая к участию в проекте финансовые и нефтяные компании. Так что организаторам пришлось немало потрудиться, чтобы Ильдар мог совершить перелет из Америки в Уфу, а уже из Уфы, вечером того же дня — в Санкт­Петербург, где назавтра его ждали на репетициях в Мариинке.

  Билеты на концерт были весьма недешевы, и лишь таким почетным персонам, как профессор Миляуша Галеевна Муртазина, любимый педагог братьев Абдразаковых, было предоставлено право воспользоваться специальным приглашением. Тем не менее Муртазина всё же купила билет в кассе, молча создав прецедент личного великодушия и порыва к милосердию. Все средства, вырученные от концерта, предназначались на дорогостоящие операции и лечение четырёх больных детей, чьи имена и фотографии были выставлены в фойе театра и опубликованы в красочном буклете концерта.

   Смышленый, но далёкий от академической музыки народ, узнав о концерте, задавал резонный вопрос: а почему бы меценатам­магнатам не передать деньги непосредственно Фонду с той же благородной целью, а Ильдару почему бы не перечислить уфимским детям средства, вырученные от концерта, скажем, в Нью­Йорке? Видимо, соединение в одной акции деятельности Фонда и сольного концерта Абдразакова, которого уфимская публика ждала много лет, — это не просто «красота спасающая», а некое громкое резонансное событие, призванное привлечь внимание общественности к серьёзным социальным проблемам и сделать первый шаг на пути к помощи страждущим через высокое искусство. Концерт был оформлен по­рождественски нарядно, в глубине сцены сказочным блеском мерцала «галактика» разноцветных шаров. На этом фоне располагался Национальный симфонический оркестр РБ, за дирижёрским пультом весь вечер стоял Рустэм Сулейманов, чья дирижёрская палочка неизменно помогает лучшим вокалистам, выступающим в Уфе.

   Голос Ильдара наконец­то зазвучал в этом зале в полном объёме, властвуя на сцене безраздельно, чередуясь лишь с оркестровыми номерами. Он пел оперные хиты, которые Уфа уже давно полюбила в его исполнении: буффонную арию «Клевета» из «Севильского цирюльника» Россини, обжигающую душу трагическим накалом арию Алеко из одноимённой оперы Рахманинова, куплеты Мефистофеля из «Фауста» Гуно. Пел и менее популярные, но захватывающие своим масштабным драматизмом арии из опер Верди «Аттила» и «Эрнани». Но русские романсы в исполнении Ильдара стали для зрителей настоящим откровением. Сложнейшие для любого вокалиста камерные сочинения Чайковского и Рахманинова Ильдар спел по­мужски сдержанно, умело пользуясь своим щедрым высоким басом, льющимся густым завораживающим потоком. Отчаянно бисируя, отбивая ладони, публика выпросила у артиста ещё два романса: «О, если б мог выразить в звуке» и «Гори, гори, моя звезда». Лицом, голосом и статью он как будто унаследовал дух Шаляпина, витающий в исторических залах Уфы…

   …После концерта фоторепортеры толпой рванули к его гримёрке, ожидая момента исключительного: ни для кого не было секретом, что в зале присутствовал Дмитрий Хворостовский, чей концерт в Уфе состоялся ровно на сутки позднее «сольника» Ильдара. Не обращая внимания на иллюминацию фотовспышек в метре от себя, два знаменитых артиста крепко обнялись, как давние друзья, встретившиеся после долгой разлуки. Журналистам «поймать» удобный для интервью момент было сложнее: в условиях жестокого цейтнота Ильдар сразу отказался от конференций и бесед. Но всё же мы сделали это, и вот он, результат:

— Как вы получили звание «Лучший бас мира»?

— Честно говоря, я сам не знал, что участвую в каком­то состязании. Мне вдруг позвонили из Италии и сказали, что я в числе трёх басов мира номинирован на премию «Оscar della lirica». А потом сообщили, что по результатам голосования членов комиссии я стал первым. В течение года группа экспертов ездит по разным театрам мира и слушает певцов, из которых потом отбирает десятерых, потом троих и, наконец, лучшего. Меня они слушали в Риме, на спектакле «Аттила» Дж. Верди. Первым человеком, с которым я поделился этой радостью, была Миляуша Галеевна.

— В Миланском театре «Ла Скала» пару лет назад вы пели вместе с нашим кураистом Робертом Юлдашевым башкирские народные песни. В одной телепередаче показали запись вашего концерта в Нью­Йорке, где вы пели башкирский кюй «Азамат». Многие уфимские зрители надеялись, что и в этот раз прозвучит что­то национальное в вашем исполнении. Почему вы не стали этого делать?

— Я решил, что здесь этим никого не удивишь — в республике хватает прекрасных исполнителей народных песен. А вот там, за границей, в Америке и Европе, мне хочется открывать людям эту красоту, которая им совсем неизвестна. И когда оперный певец вдруг начинает петь под курай или a cappella прекрасную мелодию далёкого и незнакомого народа, публика принимает это не просто как экзотическое лакомство, но проникается интересом к стране, земле, родившей такие мелодии.

— Вы учились в ССМШ. Каким осталось в памяти то время?

— Отличное было время! С одноклассниками мы до сих пор с удовольствием общаемся. Некоторых я на концерте сегодня видел, поговорили. А однажды после спектакля в вашингтонском театре ко мне в гримёрку пришел Рашат Султанаев. Вот неожиданная была встреча, я даже не сразу его узнал. До восьмого класса я пытался играть на фортепиано и ушёл, думая, что с музыкой порвал навсегда. И если бы не старший брат, неизвестно, кем бы я стал. Но Аскар целыми днями ходил по дому и что­то там мычал себе под нос. Я слушал­слушал и сказал себе: да что тут такого, я тоже так могу! Аскар взял меня за руку и привёл в класс Муртазиной. Дальше вы знаете…

— Иван Ургант в «Вечернем Урганте» объявил всей России о концертах в Москве и Питере под вывеской «Хворостовский и друзья». Кто ещё в числе «друзей», кроме вас?

— Это юбилейные концерты Дмитрия, где будем петь мы с Аскаром и ещё трое наших общих друзей из­за рубежа: русское меццо Катя Губанова, итальянское сопрано Барбара Фриттоли и мексиканский тенор Рамон Варгас.

   ...А пока, на излёте 2012 года, в традициях обыкновенных рождественских чудес, лучший бас мира подарил детям надежду на выздоровление. Открыт путь к милосердию через искусство. Кто следующий?